В фильме Кристофера Нолана «Темный рыцарь» Бэтмен создает специальную технологию слежения, основанную на записи звука со всех мобильных телефонов жителей города для поимки группы террористов. Адвокат-правозащитник «Роскомсвободы» Екатерина Абашина говорит, что в реальной жизни Бэтмена засудили бы американские юристы. Депутат Мосгордумы Дарья Беседина добавляет, что даже ради благих целей и заботы о безопасности людей внедрять такую систему нельзя. Во-первых, система слежения вторгается в нашу частную жизнь, во-вторых, возникает закономерный вопрос, насколько чисты на руку те, кто ей управляет, ведь, даже защитник Готэма может сойти с ума.

Сергей Собянин в интервью РИА Новости признаёт, что столичная слежка не такая обширная как у Бэтмена. Он утверждает, что телефон – это устройство, которое «перечеркнуло личную жизнь», а «система распознавания лиц по сравнению с этим просто детские шалости».

В 2010 году опрос общественного мнения показывал, что только 30% москвичей считают столицу безопасным местом, а начальник ГУВД Москвы Владимир Колокольцев рапортовал, что половина преступлений в столице совершаются иногородними. Новый мэр Москвы Сергей Собянин всерьёз занялся решением этого вопроса, назначая на ключевые позиции людей с определённым опытом. В том же году впервые в истории московского правительства появилась должность заместителя мэра по вопросам развития транспорта и дорожного строительства, которую занял Николай Лямов, курировавший до этого в федеральном минтрансе вопросы безопасности.

Тогда произошло ещё одно не очень заметное, но важное назначение: главой департамента информационных технологий (ДИТ) становится Артём Ермолаев, три года отработавший в американской компании Cisco, которая поставляла программное обеспечение для городской системы видеонаблюдения. Несмотря на то, что целью работы ДИТа является донесение для горожан актуальной информации для оперативного решения важных вопросов и экономии времени, новый глава ДИТа в своих интервью говорил, что приоритетом его работы является «баланс между конфиденциальностью и безопасностью», подразумевая, что вся деятельность департамента строится вокруг инновационных подходов к городским камерам.

В то же время больший политический вес набирает и глава комиссии по безопасности Московской городской думы Инна Святенко, полковник Вооруженных Сил РФ. Она предлагает установить камеры с системой распознавания лиц в каждый домофон многоквартирного дома. И тут же оговаривается, что «без человека домофон и камера – неодушевленное железо».

Отсутствие человека в этом уравнении стали решать в 2014 году, с подачи ДИТа, систему городского видеонаблюдения стали переводить на российский софт, а в 2015, Инна Святенко организовала пилотный проект по платному доступу к городским камерам видеонаблюдения. Прейскурант был демократичным: 50 рублей в месяц за доступ к камере подъезда, 70 рублей за доступ к одной школьной видеокамере. ДИТ провел «закрытое тестирование системы» доступа к камерам с помощью добровольцев. В пресс-службе полиции тогда заявляли, «чем больше наблюдателей, тем лучше».

На заседании президиума городского правительства Сергей Собянин отчитывался об успехах нововведений столицы и говорил, что почти 75% преступлений раскрывается благодаря записям с камер. Однако реальность сильно расходилась с заявлениями мэра. Годом позднее МВД Москвы отчитывалось о куда более скромной цифре в 5,5%.

В 2017 году власти находят новое решение, которое должно повысить уровень безопасности в городе, на мировом рынке появляется российская компания Ntechlab, чей алгоритм распознавания лиц на международном конкурсе оказался эффективнее продукта Google. Их разработчики – настоящие рок-звезды в сфере IT. По словам коллег, один из основателей компании тогда интересовался, сколько ещё в мире осталось «топовых СМИ», потому что из-за них у него не оставалось времени на работу. Сейчас ключевым инвестором компании является Ростех. По словам директора госкорпорации по особым поручениям Василия Бровко, в Ntechlab инвестировали, потому что распознавание лиц – это динамично развивающийся рынок и потому что от Ростеха этого ждут. На вопрос журналиста, кто ждет, Бровко ответил: «Кто – это хороший вопрос».

В 2020 году аналитический центр Surfshark, на чьё исследование в своих пресс-релизах ссылается центр организации дорожного движения Москвы (ЦОДД), оценивал количество камер в столице в 193 000. Мэр Москвы Сергей Собянин, выступая перед Мосгордумой в декабре того же года заявил, что их уже больше 200 000.

Несмотря на высокое качество российского софта и высокую обеспеченность камерами в столице, к 2020 году, по данным МВД, только 13% преступлений раскрывались благодаря записям с камер, хотя и руководитель московского департамента региональной безопасности Валерий Кадацкий обещал к 2016 году увеличить уровень раскрываемости преступлений при помощи видеокамер на 30 %. О низкой эффективности камер и системы распознавания лиц в борьбе с преступностью говорит и сравнение с другими странами: индекс преступности в Москве выше, чем в сопоставимых по населению столицах Сеуле и Токио, где количество камер в разы ниже (41 000 и 39 500 соответственно).

Мэрия уже потратила на развёртывание системы распознавания лиц и камеры слежения 20 миллиардов рублей. В своем выступлении перед Мосгордумой Сергей Собянин опроверг эту сумму. По его словам, траты «завышены в разы», но слова мэра легко подвергнуть сомнению, в 2014 году Артём Ермолаев оценивал годовые расходы бюджета на эксплуатацию системы (c учетом каналов связи и хранения записей) в 5 млрд руб. Да и тендеры мэрии, в этой сфере исключительно девятизначные: 132 млн руб. на создание «витрины данных», 185 млн руб. на сбор данных, 280 млн руб. на систему активности москвичей, 932 млн руб. на распознавание «праздношатаний в метро».

Включая все затраты на развертывание этой системы, можно говорить о том, что она обошлась московским налогоплательщикам более, чем в 30 миллиардов. За 10 лет, по словам мэра, количество москвичей, считающих Москву безопасным городом увеличилось вдвое. Это соотносится с выводами британского исследования: камеры помогают людям чувствовать себя в безопасности. Однако, по его же мнению, система распознавания лиц необходима, потому что половина преступлений совершается иногородними, как и 10 лет назад, когда ее не было. Для чего же тогда система распознавания лиц так активно внедрялась?

Скрытая угроза

Согласно нашему исследованию, основанному на открытых данных правительства Москвы, мэрия устанавливает больше камер в центре города, в то время, как в среднем преступность на окраине выше. По нашим подсчетам, только в 3% случаев камеры ставят, чтобы снизить преступность. Остальные 97% мотивированы иными причинами.

Система распознавания лиц, например, используется в личных целях полицейских. Волонтер «Роскомсвободы» Анна Кузнецова смогла через анонимный телеграм-канал за 16 000 рублей купить данные о всех своих перемещениях за месяц с фотографиями. Для этого продавцу нужно было лишь ее селфи. За такую возможность она должна быть благодарна Дмитрию Медведеву, который во время своего президентского срока распорядился закупить серверы, способные хранить данные несколько лет.

Депутат Мосгордумы Дарья Беседина предостерегает, что из-за такой доступности данных, эту систему могут использовать для сталкинга, не говоря уже об упрощении жизни киллеров и маньяков, которые точно смогут узнать, где и когда бывает их жертва. Сенатор Инна Святенко, комментируя эту ситуацию, заявила, что «система имеет беспрецедентную защиту», а следить за человеком может любой с камерой в телефоне.

Кроме того, в последнее время участились случаи использования системы распознавания лиц для репрессивных целей. Депутатов, принявших участие в несогласованных акциях привлекали к ответственности по административным статьям. В основу материалов дела легли снимки со столичных камер видеонаблюдения. Депутату Мосгордумы Елене Шуваловой предоставили фотографии ее перемещений от Пушкинской площади, где проходил митинг, до подъезда ее дома. Рядом с изображениями стояла пометка о совпадении около 70%. Для задержания депутата Донского района Владимира Залищака московская полиция и вовсе остановила поезд метро. По его словам, в материалах дела под его фотографией с Пушкинской площади была пометка: «Кричал: "Позор! Позор!"».

Сооснователь «Роскомсвободы» Саркис Дарбинян подчеркивает, что «эта история должна волновать каждого из-за трансформации поведения. Люди отказываются посещать митинги, потому что боятся. Раньше, выходя из дома, ты выключаешь телефон и возвращаешь себе свою анонимность, сейчас же ты абсолютно беззащитен». И добавляет: «страшнее всего то, что мы живем в условиях, в которых никто наши данные не защитит».

Несмотря на явную неэффективность в борьбе с преступностью и многочисленные злоупотребления, Сергей Собянин продолжает поддерживать идею системы распознавания лиц. Истинные мотивы мэра остаются неясны. Возможно, таким образом он получает невероятный механизм влияния на любого гражданина России, будь то депутат Госдумы, федеральный чиновники или высокопоставленный силовик, и становится владельцем уникального информационного капитала для решения любых конфликтов на федеральном уровне.

Единого мнения о назначении алгоритма распознавания лиц нет даже в компаниях, которые им занимаются. Основатель VisionLabs, которая ориентирована на коммерческий рынок, Александр Ханин говорит: «Мы делаем не «Большого брата», а автоматизацию и прозрачные бизнес-процессы, которые облегчают людям жизнь». Представитель Ростеха Василий Бровко, который занимается развитием Ntechlab, чья деятельность направлена на работу с государством, заявлял:

«Мы, конечно, приближаем «1984» Оруэлла вместе со всем миром. Это неизбежно».

Несмотря на сомнительный опыт Москвы с регулярными утечками данных и злоупотреблениями полицейских, правительство России планирует создать единую систему городских камер по всей стране за 250 млрд руб.


Мы выступаем за введение пятилетнего моратория на использование системы распознавания лиц до принятия понятного и адекватного регулирования. За это время необходимо определить детальное объяснение технологии и ее целей, предусмотреть независимый аудит, способный фиксировать факты злоупотреблений, установить перечень мест ее использования, создать механизмы, гарантирующие безопасность и сохранность данных. Пока система видеонаблюдения не станет прозрачной и подотчётной, использовать технологию распознавания лиц нельзя.